Голубой пакет - Страница 60

Напевая тихонько какую-то песенку, Юля взяла в руку прямоугольный кусок картона, прижатый к лобовому стеклу автомашины, и прочла на нем: «Проезд всюду и в любое время». В левом углу красовалась свастика, а внизу чья-то неразборчивая подпись, скрепленная печатью гестапо.

Туманова воткнула пропуск на место. Потом она обвела глазами приборы машины, и взгляд ее остановился на пиджаке Герца. Из наружного бокового карманчика торчал уголок какой-то коричневой книжечки, и он отчетливо выделялся на фоне носового платка. Туманова оглянулась назад, вынула книжечку и раскрыла ее. На нее глянул Герц. Это было служебное удостоверение с хорошим фотоснимком. Рядом каллиграфически-безукоризненным почерком были выведены фамилия, имя, должность и чин владельца. Юля всмотрелась в готический шрифт и вздрогнула. Раздался голос Герца:

— Вот и готово!

Кровь ударила в лицо Тумановой, и она быстрым движением сунула удостоверение обратно.

Подошел Герц и бросил лопатку под заднее сиденье. Потом он обтер руки концами, надел пиджак и, усаживаясь за руль, сказал:

— Больше не будете надо мной смеяться, — и включил мотор.

— Посмотрим, — заметила Юля.

Герц тронул машину, и она легко выбралась из размоины, а через минуту вышла на живописную опушку, окруженную березами и соснами.

— Дальше не надо, — сказала Юля. — Оставьте меня здесь!

Герц развернул машину, заглушил мотор.

Туманова быстро выскочила. Вышел и Герц. Он полез в багажник.

В лесу было тихо. Еще не спала роса. Девушка оправила измятое платье и вгляделась в недосягаемую высь родного неба. По нему плыло белое облачко, похожее на парусный кораблик. Юля стояла зачарованная, хотя, странное дело, где-то в подсознании, видимо, в результате выработавшейся привычки, фиксировалось все происходящее.

— В этом ранце, — раздался голос Герца, — есть все, что необходимо человеку на добрую неделю.

Он положил ранец у ног девушки.

— Благодарю. Вы все предусмотрели, — проговорила она и перевела глаза с туго набитого ранца на Герца.

Он стоял, опустив руки, и смотрел ей в глаза. И во взоре его была как будто печаль.

— Так может случиться только раз в жизни, — медленно произнес он, и грудь его поднялась в глубоком вздохе. — Только раз и не с каждым. Случись это с кем-либо другим и расскажи он мне подобную историю, я, скажу честно, взял бы истинность ее под сомнение. Я знаю, что вы мне не верили, но бог с вами. Теперь мне остается предупредить вас. Я спас вашу жизнь, рискуя собственной, не требуя от вас ничего! Но мне будет безмерно больно, если вы сами погубите себя.

Девушка насторожилась.

— Я не поняла вас, господин Герц!

— Вы прекрасно меня поняли, фрейлейн Мария, — проговорил Герц. — Я не пророк, но могу предсказать, что вы вновь попытаетесь пробраться в город…

Туманова вопросительно подняла брови. Герц продолжал:

— Мне это так же ясно, как то, что сейчас утро. Я не хочу знать, какие причины побуждают вас решиться на этот опрометчивый шаг. Я хочу только предупредить вас: будьте крайне осторожны, берегите себя! Вас уже ищут. Мне думается, что я вижу вас в последний раз… Но запомните: если снова вас постигнет беда, я опять, как друг, приду вам на помощь.

— Чем я могу отблагодарить вас?! — каким-то неестественно приподнятым голосом воскликнула Туманова.

Герц задумался и сказал:

— Хочу просить об одном: если положение на фронтах изменится и ваши придут сюда, засвидетельствовать мое поведение по отношению к вам.

— Охотно сделаю, — твердо сказала Юля.

— И еще у меня просьба…

— Да?

— Обещайте мне, что, если вам будет угрожать опасность или же понадобится помощь, вы обратитесь ко мне.

— Обещаю! — заверила девушка. — Но как я могу сделать это практически?

— Очень просто, — Герц вынул из пиджака записную книжку, написал что-то, вырвал листок и подал Тумановой. — Черкните мне несколько слов по этому адресу. Можно почтой, можно любой оказией. Я явлюсь, куда вы позовете, и сделаю все, что в моих силах.

— Хорошо, — ответила Юля, — благодарю вас от души! — и подала ему руку.

Герц вновь поцеловал ее и, не сказав более ни слова, направился к машине.

Туманова молчала, не сводя с него глаз и о чем-то раздумывая.

Герц сел в машину, она плавно взяла с места, поднялась на пригорок и вскоре исчезла из глаз.

— Непостижимо… Значит, все-таки?… — проговорила Юля, подытоживая ход своих мыслей.

Она подняла увесистый ранец, внимательно оглядела опушку и направилась в лес. Пройдя шагов десять, не более, она выбрала подходящую сосну с сучком и повесила на него ранец. Затем быстро зашагала на юго-запад.

53

Чернопятов открыл дверь котельной, и солнечные лучи полились в подвал. Он постоял несколько минут у порога, бросил поджидавшим его воробьям горсть неочищенного проса, сел на чугунную тумбу у края тротуара и задумался.

Остаток ночи прошел без сна: неудача, постигшая подпольщиков, не давала ему покоя. Почему гестаповцам вдруг вздумалось на обратном пути в тюрьму пересадить Готовцеву из «пятерки» в «шестерку»? Уж не пронюхали ли они чего? Не может быть! К ночной операции привлекались только старшие групп, люди надежные, проверенные. Удивительнее всего, что «шестерка» так и не появилась. Ее прождали два часа. Она или простояла ночь во дворе гестапо, или вернулась в тюрьму другим маршрутом.

Предпринимать новое нападение на машину не имело никакого смысла. Гестаповцы сделают выводы из ночного происшествия и примут необходимые меры. В крайнем случае они переведут Готовцеву из городской тюрьмы во внутреннюю.